Статья
Практики майндфулнес и психотерапия
Роб Фишер о том, как осознанность может помочь терапевтам и клиентам наладить отношения

Слово «внимательность / майндфулнес» в последнее время стало популярным в психотерапевтических кругах, и на то есть веские причины. Его можно использовать, чтобы пробудиться к очень тонкому опыту в настоящий момент.

Клиенты могут намеренно использовать осознанность для доступа к глубокой информации о своих моделях мира, себя и других, которая хранится в имплицитной памяти. Терапевты могут использовать его, чтобы получить экспоненциально больше информации от клиента, чем позволяет обычный разговор. Когнитивная терапия, основанная на осознанности, эмпирическая терапия, основанная на осознанности Хакоми, диалектическая поведенческая терапия — это лишь некоторые из подходов, которые в настоящее время используют ее для решения широкого круга проблем, от депрессии до беспокойства, проблем со сном и общего исследования того, как устроен ваш психологический мир.
Используя осознанность как часть терапии, можно довольно легко получить доступ к глубоким уровням информации. Большинство терапевтов привыкли задавать такие вопросы, как «Что ты чувствуешь при этом?» и «Что происходит, когда ты это делаешь?»
Мы менее знакомы с тем, как привести клиента в состояние,

когда он или она могут ответить на эти вопросы, опираясь на непосредственный опыт, вместо того, чтобы просто пытаться понять что-то когнитивно. Осознанность в основном включает в себя пристальное внимание, без суждений или предпочтений, к деталям настоящего момента, которые часто упускаются из виду, когда мы спешим по жизни. Конечно, это легче сказать, чем сделать, но это можно успешно облегчить с помощью терапевта, знакомого с этим процессом.

В качестве примера я вспоминаю недавнюю сессию пар. «Джон», клиент, отворачивался от своей партнерши, «Мэри», всякий раз, когда она была расстроена из-за него. Я попросил его уделить минутку тому, чтобы направить свое внимание внутрь себя и очень медленно и внимательно обратить внимание на то, что с ним происходит, когда она произносит одно жалобное предложение. Затем я попросил его переключиться в состояние, сильно отличающееся от борьбы с партнером, в состояние, в котором он мог бы наблюдать за своими автоматическими реакциями. Вместо того, чтобы защищаться, как он привык делать, он сказал: «Я чувствую себя очень маленьким, и мне хочется отвернуться».
Джон должен был остаться с этим импульсом и позволить ему происходить медленно и осознанно. Я также велел ему обращать внимание на то, что было в этом знакомо, а также на любые воспоминания или образы, возникающие при этом. Внутренне он мог видеть образ своей матери, обвиняющей его и ловящей в ловушку, когда он хотел сбежать". Я также призвал Мэри обратить внимание на то, что происходит внутри нее, когда он отворачивается. Это коснулось интуитивным образом заброшенности ее собственной семьи.
Внимательность позволила каждому из них заметить глубокую эмоциональную подоплеку ссоры, которая происходила на более поверхностном уровне. Это включало целенаправленную просьбу каждого человека сначала стать осознанным, а затем изучать его или ее тонкую внутреннюю организацию вокруг действий другого. Побочным продуктом этого было то, что каждый из них смог стать более сочувствующим своему партнеру и поделиться на уязвимом уровне, который вывел их из борьбы и в близость.

Многое происходит в уме терапевта во время сеанса

Способность замечать тонкие детали того, что происходит с клиентом в настоящий момент, весьма полезна и направляет как клиента, так и терапевта к основному материалу

Есть содержание того, что описывает клиент — история; есть также ее непосредственный опыт, качество того, как она представляет себя и что она на самом деле делает в своем поведении от момента к моменту. По оценкам исследований, 70−80 процентов общения осуществляется невербально. Осознание и настройка на этом уровне ниже слов отражают довербальную настройку ранних воспитателей и способствуют заслуженной привязанности. В младенчестве нужно, чтобы опекуны могли замечать, что нужно, без помощи слов — голоден? одиноко?, холодно? горячий? какашка?
Наши потребности, как взрослых, более сложны, но потребность в такого рода невербальном общении и отзывчивости сохраняется.
В дополнение к содержанию нарратива клиента, вот некоторые возможности того, что можно заметить: жесты, поза, темп, любые повторяющиеся паттерны типа «знаете», взгляд в пол, взгляд на вас со стороны. Их глаза, наклон головы, тонкие эмоции, такие как застенчивость, стыд, громкость голоса, степень оживления или неподвижности, переходы, несоответствия, степень сосредоточенности, эмоциональная прозрачность или скрытность, уступчивость против оппозиции, живость, ресурсы напряжения и расслабления, модели дыхания и т. д. Каждый из этих элементов является потенциальной эмпирической дверью к имплицитным убеждениям, которые находятся чуть ниже сознания.

Например, один мой крупный клиент, наклонившись, чтобы пройти в дверной проем, пожал мне руку. Несмотря на свой размер, его хватка была слабой и вялой. Когда мы более тщательно изучили это на следующем сеансе, это привело нас к тому, как он был организован вокруг своей силы и могущества. В шестом классе он решил, что не должен использовать его, чтобы не навредить другим… а затем провел следующие тридцать лет, позволяя людям использовать его. Неосознанная модель себя в мире была очевидна и интуитивно доступна в его рукопожатии.

Применение осознанности в индивидуальной, парной, семейной и групповой терапии обеспечивает глубину за счет доступа к неосознанным моделям мира, себя и других из непосредственного опыта, способствует заслуженной привязанности и может получить доступ к внутреннему влечению, которое органично движется к целостности в психике человека.

Внимательность позволяет нам задействовать экспоненциально более глубокий уровень опыта, чем позволяет простой разговор. Позволив этому внутреннему процессу развернуться, мы можем позволить нашему основному творческому стремлению к здоровью вернуть нас к нашей сущности.
Роб Фишер
MFT, психотерапевт, консультант и руководитель частной практики в Милл-Вэлли, Калифорния, а также тренер по экспериментальной психотерапии, основанной на осознанности Хакоми.
Является соразработчиком и ведущим инструктором Сертификационной программы внимательности и сострадания для психотерапевтов в CIIS и адъюнкт-профессором в Университете Джона Кеннеди и SBGI.
Автор книги «Экспериментальная психотерапия с парами — руководство для творческого прагматика»