Вернулась с очередного 10-дневного ретрита випассаны по Гоенке. Не хочется оформлять какие-то выводы – кажется, что это преждевременно и надо дать им прорасти и укорениться. Но отмечаю изменения во внешнем мире и понимаю, что эти изменения сигнализируют о внутренних переменах. Красота в глазах смотрящего. А мир действительно будто изменился. У него появился другой вкус – ингредиенты те же, но не в них дело. Полноценное блюдо типа супа перестает быть супом, если его разъединить на воду и капусту с картошкой. Суп есть суп только когда он непрерывен и един.

Во время одной из медитаций я провалилась в промежуток между вспышками восприятия и постфактум отметила – «о, меня только что не было». А потом стала отмечать, что это отсутствие «меня» происходит постоянно – мое «я» постоянно возникает и исчезает. И, возникая, тонет в супе от шефа – в моей истории, которая сама себя засасывает в себя.


В среде практикующих это известная истина - всё возникает и исчезает. Аничча. Чем пристальнее вглядываешься в этот процесс, тем более очевидна становится скорость работы восприятия. Сейчас я имею в виду не скорость мыслительного процесса и не скорость, с которой ум навешивает ярлыки на всё то, что замечает, а вообще сам факт восприятия как таковой еще до момента распознавания. Еще до того, как звук был понят как звук (даже если я в уме его не называла); еще до того, как вибрация в теле была оценена как вибрация; еще до того, как мысль была определена как мысль, существует само восприятие. Еще до того, как появилось «я», существует нечто необъятно большее.

Я провалилась в промежуток между вспышками и оказалось, что «меня» в них нет. Уверена, что легко можно найти массу описаний подобного опыта, но мне кажется важным рассказать о том, как это сказывается на обычной жизни за пределами ретрита. А сказывается сильно. Возвращаться сложно.

Чувствую, что в таком состоянии очень легко скатиться в экзистенциальный ужас от бессмысленности всего и невозможности продолжать функционировать как обычный человек с какими-то планами и целями. Но сейчас этот ужас кажется пройденным этапом, я уже проходила его, когда впервые засомневалась во всем том, что звала «собой», да и опыт прошлых ретритов говорит о том, что «всё проходит». Сейчас с этим уже спокойней, бояться нечего. Но тем не менее чувствую себя социально уязвимой, острее ощущаю обусловленность моей личности культурой и языком, которым оперирую. Это сложно, поэтому главная практика сейчас –самосострадание и забота о себе.