Так вышло, что в результате прохождения психотерапии я столкнулась с состояниями, которые сложно даже допускать до области своего осознавания, не говоря уже о том, чтобы принимать и проживать. Речь о сильных приступах тревоги, возникающих из ниоткуда и заполняющих собой всё, что есть. Это происходит не часто, но происходит и пугает. Пугает сам факт возникновения этого чувства. Страх страха. По симптомам очень напоминает панические атаки, но диагноза такого нет. Реагирует даже тело - оно напрягается, сжимается, дрожит, учащается сердцебиение, дыхание становится поверхностным. В такие моменты хочется расстегнуть свое тело как кожаный костюм и выйти из него. В такие моменты не получается "взять себя в руки" и понять, что происходит. "Побочный эффект" психотерапии, который в моем случае гармонично уравновесился практиками осознанности.

Здесь будет важным внести некоторое пояснение, чтобы не показалось, что сама терапия была проведена неграмотно, раз возникли такие последствия. Всё, что происходит сейчас, воспринимается мной как поднятие "глубинного материала", того, что уже и так всегда было, но в латентном, закапсулированном состоянии. Однако оно так или иначе всегда ощущалось как бы фоном. Тонкое, иногда более интенсивное, иногда едва уловимое, чувство тревоги, сквозящее через всё мое существо. Это было, я помню и это периодически проявляется и сейчас. Это, отчасти, и было причиной моего обращения за помощью. Однако же сначала за помощью я обратилась к разного рода веществам в стремлении заглушить и спрятать от себя самой эту тревогу.

У Кристины Гроф это чувство называется очень красиво жаждой целостности. Жаждой ощутить себя завершенным, наполненным, успокоенным. Этого чувства очень не хватало и очень хотелось. Так вот терапия, в каком-то смысле, обострила эту жажду, сделала ее очевидной настолько, что скрыться куда-то от этого душераздирающего ощущения нехватки чего-то стало просто невозможно. Но ничто внешнее не удовлетворит внутреннее и это крайне болезненный факт. Эти волны тревоги, страха, беззащитности больше пугают тем, что в моменте я осознаю невозможность от них никак уйти. Некуда уходить. В каком-то смысле даже смерть не спасет от этого. И всё, что остается – развернуться навстречу.

Суть всего вышесказанного в том, что если в нашем восприятии возникают ощущения, которые переносятся особенно трудно, когда всё сводится к страху, одиночеству, бессилию и потери всех смыслов, можно попробовать просто быть в этом. Быть в этом настолько, насколько это возможно. Ну и оставаться на связи настолько, насколько это получается. Хотя я знаю, что иногда в таких состояниях это не получается вообще.

Что бы ни являлось причиной таких состояний, даже если она не ясна, то можно практиковать принятие и таких состояний тоже. Ведь если бог/дух во всем, то и в этом тоже. А значит, и такие состояния тоже для чего-то нужны. Любое отчаяние, любая депрессия, любое дискомфортное чувство или состояние могут проживаться с принятием одновременно и изнутри и снаружи – и с позиции исследуемого, и с позиции исследователя, стороннего наблюдателя. Каким бы трудным это не казалось –тут дело практики.

Конечно, практиковать осознанность и принятие легче всего, кого мы осознаем и принимаем себя в приятном для нас состоянии. Но что, если пойти дальше и практиковать осознанность и принятие и в дискомфортных состояниях тоже? Я думаю, что тут начинается настоящая серьезная практика. Если бы каждый раз, когда я в отчаянии, мне кто-то настойчиво напоминал то, что я меньше всего хочу слышать в таких состояниях – что это какой-то урок, опыт, который мне необходим – я бы, наверное, проще относилась к происходящему. Но вполне возможно, что я бы просто послала подальше того, кто сказал бы мне "будь проще и помни, что это урок", когда я в своей яме. Тем не менее, проживая кризис за кризисом, выползая из очередной ямы, я вновь и вновь прихожу к одному и тому же – пока я не извлеку опыт из происходящего, оно будет происходить. Пока я не вычленю Силу из своего бессилия, я буду задыхаться в отчаянии и бессмысленности. В любом бессилии уже всегда заключена сила.

"Мое восприятие способно мгновенно переключиться с ощущения счастья на страдание и наоборот. В любом моем страдании уже всегда была и есть вся глубина благодати. В самом отвращении к жизни уже всегда изначально было заложено само желание жизни, животворения, исторгающего из себя всё новые и новые формы из любви, а не из желания отвергнуть" – одна из заметок в дневнике медитаций.
Вот простые рекомендации для практики, которые мы разработали вместе с моим учителем медитации для проживания сложных состояний, в которых совершенно непонятно, что делать:

1. Обратить внимание на дыхание, не пытаясь его специально удлинять и углублять. Дать ему быть таким, какое есть.
2. Позволить телу делать то, что оно хочет делать. Мне иногда хочется сжаться в позу эмбриона или завернуться с головой в одеяло, чтобы ощутить себя в безопасности. Я, кстати, пробовала на волне приступа тревоги сесть в позу для медитации и поняла, что это совершенно невозможно во время первых минут, пока не удовлетворена та самая потребность в чувстве безопасности. Мне хотелось обнять саму себя руками, плечи хотели сгорбиться, сжаться, свернуться и закрыться. Было важно сделать именно это, а не навязывать телу какие-то "правильные" позы.
3. После того, как были сделаны именно те движения, которые хотелось сделать, стало физически легче. Чувство тревоги не ушло, но на уровне телесных ощущений стало значительно спокойней. Поэтому после этого я и села в обычную позу для медитации.
4. Нескольких минут отмечания своего состояния – что чувствуется в теле, есть ли где-то еще потребность закрыться и можно ли теперь ее наблюдать, но уже не реализовывать. Я отслеживала свое желание закрыть плечи, но при этом не делала этого, а наблюдала за самим порывом и "смотрела" глубже, чтобы увидеть, где оно начинается, откуда растет.
5. А растет оно из той самой зияющей дыры, пустоты внутри, которая иногда таким образом дает о себе знать. И, обнаружив ее, уделив ей внимание, приняв ее как факт настоящего момента, я могу позаботиться о себе сама. Метта самой себе. Люблю себя, уважаю себя со всеми тревогами, травмами, болезненным опытом, страхами – всю целиком во всем великолепии того, что есть

Это был чудесный опыт осознанного проживания очень трудного состояния, в котором не идет речи о здравомыслии. Но там, где сложно быть здравомысленным, можно быть сострадательным.

В благодарность моему учителю медитаций за сопровождение на пути.